Что стоит за резким ростом самоубийств среди подростков

Все мы знаем: «Маленькие детки – маленькие бедки». Маленькие дети привыкли опираться на взрослых. О них заботятся родители, воспитатели и учителя. Становясь всё старше и старше, ребенок начинает осознавать себя как личность и хочет большей самостоятельности, но «незрелый» мозг и отсутствие жизненного опыта могут тяжело сказаться на психике ребенка.

Как считают специалисты, переход от детского к подростковому возрасту, может быть особенно сложным периодом для подростка. Этот этап для некоторых детей становится настолько невыносимым, что они совершают непоправимые поступки. К сожалению, статистика дает плохой прогноз.

Согласно отчёту американских Центров по контролю за заболеваниями (CDC) за октябрь 2019 года, уровень самоубийств среди детей в возрасте от 10 до 14 лет почти утроился с 2007 по 2017 год. Уровень самоубийств среди подростков старшего возраста (от 15 до 19) также увеличился на 76%.

Поскольку количество детей-самоубийц неуклонно растёт на протяжении более десяти лет, нельзя не задаться вопросом, почему.

Врач Суврат Бхаргаве, специалист по детской и подростковой психиатрии, указывает на несколько способствующих этому факторов. Бхаргаве опечален статистикой CDC, но не удивлён ею.

Многие дети, приходящие к нему на приём, страдают от крайнего беспокойства и неконтролируемой ярости, сталкиваются с давлением и обстоятельствами, неизвестными предыдущим поколениям. Бхаргаве описывает некоторые из этих случаев в своей книге «Момент озарения».

Люди всегда боролись с внутренними демонами, но почему сегодня они всё больше поддаются им? Бхаргаве считает, что наш долг – обратить внимание на эту тенденцию и пытаться исправить её.

Вопрос: Когда я прочитал статистику CDC, моей первой мыслью было: «Что же заставило так много детей встать на этот путь?»

Д-р Суврат Бхаргаве: Я думаю, что цифры шокируют, сбивают с толку и разочаровывают, так как у нас нет единого ответа на этот вопрос. Самоубийство всегда было многосторонним сложным действием и состоянием. Но сейчас, более чем когда-либо, мы должны учитывать широкий спектр причин.

Одним из них является рост депрессии и психических заболеваний среди подростков и детей. Это вполне реальный фактор, который может способствовать самоубийству.

В целом в жизни детей стало больше стресса. Они сталкиваются с стрессовыми ситуациями как в семье, так и в школе. В своём кругу общения они тоже испытывают большее давление.

Сильные связи с обществом дают ощущение поддержки, которое защищает от самоубийства, но в целом у нас стала более разобщённая среда, в которой мы живём прямо сейчас.

Существуют также постоянные проблемы с жестоким обращением и пренебрежением в детстве. Ребёнок, который подвергается жестокому обращению дома, с большей вероятностью в итоге причинит себе вред. Мы знаем, что это так.

Ещё одним фактором является повышенная подверженность насилию в целом. Это влияет на детей и их реакцию на вещи. Кроме того, также надо учитывать доступность огнестрельного оружия. Всё чаще для совершения самоубийства они используют оружие.

Наблюдается рост употребления наркотиков, в том числе опиоидов* и других наркотиков. Раньше это были марихуана и алкоголь. Сегодня многие дети имеют более широкий доступ к обезболивающим лекарствам, которые можно найти в комнатах родителей и в других местах. И это то, о чём нам нужно говорить с детьми, потому что это часть их жизни.

Самоубийство также становится более заметным в средствах массовой информации и в интернете. Когда мы росли, самоубийства были чем-то особенным и не могли повлиять на нас в семье или в школе. Теперь мировое сообщество ближе. У нас больше присутствия в СМИ и в интернете.

Вопрос: Вы упомянули о необходимости общения с обществом. Кажется, что с социальными сетями мы связаны больше, чем когда-либо. Какая связь нужна детям и почему она не выполняется?

Д-р Бхаргаве: Вы могли бы подумать, что со всеми этими платформами, которые у нас есть, мы, кажется, стали более социальными, чем когда-либо.

Но они имеют больше негативных отзывов, а их чувство собственного достоинства связано с наличием достаточного количества лайков. Всё это часть проблемы.

Другое дело, что у нас есть все достижения социальных сетей, которые могут связать нас по всей географической карте, но факт в том, что самые полезные отношения в нашей жизни — это те, которые возникают при личном общении.

Для многих детей, поскольку у них есть какой-то способ общения на своих устройствах, будь то текстовые сообщения или социальные сети, они не придают большого значения реальным связям. И это те связи, которые эмоционально укрепляют нас больше всего.

Вопрос: Похоже, что социальные сети не помогают детям в общении, а только ущемляют их?

Д-р Бхаргаве: Само слово «друг» было изменено. Когда вы говорите о том, сколько у вас друзей, дети думают о количестве «лайков» на своей странице в Instagram или Facebook.

На практике мне приходится заново определять, что значит быть социально успешным. Потому что дети часто думают, что чем больше у вас друзей в социальных сетях, тем больше у вас друзей. Но когда я говорю о друзьях, я имею в виду отношения, которые взаимно питают и уважают друг друга. Мы социально успешны, когда у нас есть от двух до четырёх действительно хороших друзей.

У многих детей этого нет. Они не понимают того, что значит «быть на связи».

Если в какой-то момент вы не чувствуете себя достаточно хорошо или чувствуете себя безнадёжным, вокруг вас есть друзья, которые поддержат вас.

Без такой поддержки дети в данный момент с большей вероятностью решат, что выхода нет. И самоубийство действительно актуально. Большинство детей, которые задумываются о самоубийстве и пытаются совершить самоубийство, в данный момент реагируют на ощущение, что другого выхода нет. Мы должны действительно поддерживать друг друга, выражая сочувствие, проявляя озабоченность и имея чувство общности.

Вопрос: Дружба кажется такой вневременной идеей. Неужели мы действительно настолько оторвались от подлинных личных связей?

Д-р Бхаргаве: За последние два года у меня были пациенты, которые рассказывали о своих отношениях с подругами и парнями, которых они встречали в интернете. И чем больше мы разговариваем, тем больше я понимал, что они никогда не встречались. Но они считают эти отношения достаточно интимными, поэтому называют их своей второй половинкой. Мы должны вернуться к тому, что такое настоящая связь и настоящая дружба, и какова их ценность. Есть нечто совершенно иное, чем просто подключение к интернету.

Вопрос: Вы упомянули насилие как фактор, способствующий самоубийству. Дети должны знать, что видеоигры и фильмы отличаются от реальной жизни. Как это влияет?

Д-р Бхаргаве: Когда дети видят насилие происходит десенсибилизация (снижение чувственности восприятия). Я думаю, что видеоигры — часть этого. СМИ и интернет — часть этого. У вас под рукой есть много чего, чего мы никогда не видели в детстве. То, что они видят, для них — варианты. То, как они реагируют на импульс, зависит от воздействия.

Возьмём, к примеру, импульсивного ребёнка. Если вы знаете, что у вас взрывной ребёнок, вам нужно быть особенно осторожным, чтобы не подвергать его насилию. Если импульсивный ребёнок злится и хочет ударить своего младшего брата, то как можно утверждать, что насилие по отношению к нему не повлияло на его желание бить младшего брата?

Оглядываясь назад, можно сказать, что импульсивный ребёнок, безусловно, может размышлять, выражать сожаление и думать о других способах, чтобы справиться с этим.

Но для многих детей та самая первая мысль побуждает их к действию. А в случае самоубийства второго шанса может и не быть. Возможно, он не сможет размышлять о том, что можно сделать что-то ещё.

Вопрос: Вы говорите, что родители не воспринимают статистику самоубийств CDC так серьёзно, как эпидемию инфекции. Как вы думаете, почему мы так не решаемся принять это?

Д-р Бхаргаве: Есть некоторые мифы, порождённые страхом. Один из примеров: если вы говорите о самоубийстве с детьми, они с большей вероятностью его совершат. Или если мы говорим о подавленности и тревожности, они станут депрессивными и тревожными. Это исходит из страха.

Я понимаю, что как родитель и человек, работающий с детьми, всегда есть немного трепета, когда речь идёт о сложных предметах в общении с детьми. Но реальность такова, что дети знакомятся с этими трудными темами и начинают осознавать их. Так что, если об этом говорим не мы, мы не знаем, откуда они берут информацию, и мы не знаем, какие решения им предлагаются или о чём их побуждают думать.

Взрослые должны очень открыто говорить с детьми об их эмоциональном благополучии и психическом здоровье. Это вещи, о которых мы должны говорить не меньше, чем о факторах, влияющих на наше физическое благополучие. Мы всё время говорим с детьми о том, чтобы они высыпались и правильно питались, потому что это очень важные темы. Так почему же мы избегаем эмоциональной сферы?

Нам необходимо открыто обсуждать эмоциональное развитие и социальные навыки, и нам нужно вмешиваться раньше, будь то в школе или в семье. Нам необходимо обсудить, например, воспитание сочувствия и помочь детям развить свои эмоциональные навыки. Нам нужно помочь им понять, что они чувствуют и как выразить каждую из этих эмоций.

Часто дети разделяют эмоции на две категории: они либо хорошие, либо плохие. Эмоции гораздо более конкретны, но если мы не даём детям словарный запас, они могут объединить все эмоции в одну кучу. Гнев не выражается так, как выражаются печаль, страх или смущение. Мы должны дать детям возможность правильно и точно выражать себя, чтобы это не просто давило на них.

Когда я спрашиваю детей о различных способах описания своего настроения, и им трудно справиться с этим, я говорю, чтобы они достали свой телефон и взглянули на все смайлы. Если бы было только две эмоции, хорошая или плохая, было бы только два лица.

Это всего лишь один из способов наглядно показать им, что эмоции сложны, но всё же стоит выразить конкретно то, что вы чувствуете, чтобы это не накапливалось.

Вопрос: Есть ли явные признаки того, что ребёнок нуждается в помощи и плохо справляется с жизнью?

Д-р Бхаргаве: Определённо есть предупреждающие знаки от детей, которым тяжело. Мы, безусловно, можем вмешаться на раннем этапе, когда ребенок чувствует себя изгнанным, подавленным, обескураженным, или даже когда он становится более раздражительным и больше действует.

Когда мы говорим о расстройствах у детей, мы обнаруживаем, что они не всегда переживают их так, как взрослые. Когда я использую слово депрессия, люди думают о грусти, но на самом деле симптом номер один подростковой депрессии — это раздражительность. Поэтому, когда вы обнаруживаете, что ваш ребёнок легко раздражается и расстраивается внутренне и внешне, это признак того, что нам нужно спросить:

«Ты в порядке?»

Не нужно много времени, чтобы спросить:

«Как у тебя дела? В последнее время я заметил, что ты стал более замкнутым и кажешься более разочарованным. Я заметил, что ты всё больше остаёшься в своей комнате».

Начните разговор. Проверяйте ребёнка регулярно и периодически. Как наставник в жизни детей, я призываю взрослых задуматься об этом.

Вопрос: Как лучше всего подойти к детям, которые могут испытывать трудности? А каких подходов следует избегать?

Д-р Бхаргаве: Чтобы поставить себя в положение, когда вы рассказываете кому-то о своих чувствах, требуется определённая степень уязвимости. Мы должны моделировать для детей, что значит быть уязвимым, что значит иметь возможность соприкасаться с нашими собственными чувствами, и это одинаково верно как для мальчиков, так и для девочек. Мы должны дать девочкам и мальчикам понять, что можно говорить с близкими им людьми о своих чувствах.

Культурные представления о том, что настоящие мальчики не плачут или юные девушки должны вести себя только определённым образом, — нет, нам придётся бросить вызов этим стереотипам, потому что они больше не служат нашим детям.

Покажите им, что это не табу. Регулярно проводите эти обсуждения за обеденным столом. Дайте им понять, что можно говорить, если они испытывают трудности с чем-либо, о чём они, возможно, думают или чувствуют. Мы должны создать пространство, в котором это можно делать.

Часто родители спрашивают меня:

«Как мне поговорить с моим ребёнком?»

Что ж, всё, что касается «разговоров», звучит зловеще и неприятно. Но если это всего лишь серия разговоров, которые мы ведём с нашими детьми, то это то, что они знают.

Есть кризисные моменты, о которых нужно поговорить. В какой-то момент в вашем окружении произошло самоубийство, тогда все задаются вопросом, как об этом говорить. Но на самом деле это больше связано с серией обсуждений того, что эмоциональное благополучие является приоритетом. Вот что важно.

Вопрос: Что побуждает детей к самоубийству?

Д-р Бхаргаве: Многие дети привыкли к тому, что они себя чувствуют одинокими. А тут ещё добавляется, например, что над ним издеваются, или поспорил с другом, разочарование учителя из-за того, что плохо справился с тестом, или проблемы с родителями из-за каких-то поступков.

Все эти вещи могут показаться повседневными вещами, которые происходят с детьми, но если у вас есть ребёнок, который уже разочарован, чувствует себя недостаточно хорошо или даже плохо себя чувствует, тогда если мы думаем, что эти вещи — часть их жизни, но на самом деле для этого ребёнка это большая психическая нагрузка.

Но самоубийство — это момент, когда ребёнок просто не видит выхода. Я разговаривал с детьми, у которых были суицидальные наклонности, и они пытались описать, как это было в тот момент, но просто не знали, как это сделать. К счастью, большинство людей, у которых были мысли о самоубийстве, в конце концов, начинают думают о том, за что они могут зацепиться. Возможно, прекращение их жизни сильно расстроит родителей. Вчера один молодой человек сказал мне, что его отвлек кот. Кот вошёл в комнату, и это было причиной, по которой он перестал думать о самоубийстве.

Вы надеетесь, что им в голову приходит что-то, что даёт им чувство привязанности, цели и надежды. В конце концов, надежда — это то, что поддерживает всех нас, когда приходится нелегко. Но если возникает момент, когда ребёнок не может увидеть, на что опереться, тогда и происходит то, что дети расстаются со своей жизнью.

Для меня надежда — это просто возможность чего-то хорошего. Когда вы в тяжёлой депрессии, и обстоятельства вашей жизни постоянно говорят вам, что нет того, ради чего стоит жить, иногда очень и очень трудно найти надежду.

Когда ты чувствуешь себя подавленным и безнадёжным, обратись к кому-нибудь. Я знаю, что иногда это труднее всего сделать в такие моменты, но это самое главное.

Обратись к другу, взрослому или наставнику. Если не можешь вспомнить никого из знакомых людей, иногда лучше обратиться к анониму, который не сможет осудить. В этом случае обратитесь по горячей линии по предотвращению самоубийств:

Или, просто протяни руку. Если не можешь придумать причину держаться, позволь кому-нибудь помочь тебе.

Беседу вел Конан Милнер